Неточные совпадения
Между тем Чичиков стал примечать, что бричка качалась
на все стороны и наделяла его пресильными толчками; это дало ему почувствовать, что они
своротили с
дороги и, вероятно, тащились по взбороненному полю. Селифан, казалось, сам смекнул, но не говорил ни слова.
Ямщик покорно
свернул, уступив им
дорогу, а какой-то бородатый человек, без фуражки, с ремешком
на голове и бубном в руках, ударив в бубен кулаком, закричал Самгину...
Он не скоро заметил, что люди слишком быстро уступают ему
дорогу, а некоторые, приостанавливаясь, смотрят
на него так, точно хотят догадаться: что же он будет делать теперь? Надел шляпу и пошел тише,
свернув в узенькую, слабо освещенную улицу.
Тихо
свернув с
дороги на траву, потянулось мимо нашей телеги печальное шествие.
Филофей задергал вожжами, закричал тонким-тонким голосом: «Эх вы, махонькие!» — братья его подскочили с обеих сторон, подстегнули под брюхо пристяжных — и тарантас тронулся,
свернул из ворот
на улицу; кудластый хотел было махнуть к себе
на двор, но Филофей образумил его несколькими ударами кнута — и вот мы уже выскочили из деревни и покатили по довольно ровной
дороге, между сплошными кустами густого орешника.
Чем более мы углублялись в горы, тем порожистее становилась река. Тропа стала часто переходить с одного берега
на другой. Деревья, упавшие
на землю, служили природными мостами. Это доказывало, что тропа была пешеходная. Помня слова таза, что надо придерживаться конной тропы, я удвоил внимание к югу. Не было сомнения, что мы ошиблись и пошли не по той
дороге. Наша тропа, вероятно,
свернула в сторону, а эта, более торная, несомненно, вела к истокам Улахе.
Он
свернул на протоку, влево, а мы пошли прямо по
дороге.
Около двенадцати часов мы останавливались кормить в еврейском заезжем дворе, проехав только половину
дороги, около тридцати верст. После этого мы оставляли шоссе и
сворачивали на проселки.
Горохов мыс выдавался в Ключевую зеленым языком. Приятно было
свернуть с пыльной
дороги и брести прямо по зеленой сочной траве, так и обдававшей застоявшимся тяжелым ароматом. Вышли
на самый берег и сделали привал. Напротив, через реку, высились обсыпавшиеся красные отвесы крутого берега, под которым проходила старица, то есть главное русло реки.
— Ах, ты какой, право!.. Лучше бы
своротить с
дороги. Неровен час… Ежели пьяный, так оно лучше не попадаться ему
на глаза.
— Давно хожу, а не встречал, — угрюмо возразил рябой, и они опять пошли молча. Солнце подымалось все выше, виднелась только белая линия шоссе, прямого как стрела, темные фигуры слепых и впереди черная точка проехавшего экипажа. Затем
дорога разделилась. Бричка направилась к Киеву, слепцы опять
свернули проселками
на Почаев.
Старец Кирилл походил около лошади, поправил чересседельник, сел в сани и
свернул на Бастрык. Аграфена схватила у него вожжи и повернула лошадь
на дорогу к Талому. Это была отчаянная попытка, но старец схватил ее своею железною рукой прямо за горло, опрокинул навзничь, и сани полетели по едва заметной тропе к Бастрыку.
До самого кладбища проводили девушки свою умершую подругу.
Дорога туда шла как раз пересекая въезд
на Ямскую улицу. Можно было бы
свернуть по ней налево, и это вышло бы почти вдвое короче, но по Ямской обыкновенно покойников не возили.
Тут мне объяснили, что, проехав две с половиной станции, мы
своротили с большой
дороги и едем теперь уже не
на тройке почтовых лошадей в ряд, а тащимся гусем по проселку
на обывательских подводах.
Итак, всякий хочет жить — вот общий закон. Если при этом встречаются
на пути краеугольные камни, то стараются умненько их обойти. Но с места их все-таки не
сворачивают, потому что подобного рода камень может еще и службу сослужить. А именно: он может загородить
дорогу другим и тем значительно сократить размеры жизненной конкуренции. Стало быть: умелый пусть пользуется, неумелый — пусть колотится лбом о краеугольные камни. Вот и всё.
Сейчас я
на окольную
дорогу сверну и начну совсем о другом.
Железные
дороги сделали прежние приспособления немыслимыми, а между тем большинству смертных приходится
сворачивать в сторону и ехать более или менее значительное расстояние
на лошадях.
Через пять минут мы опять выехали
на торную
дорогу, с которой уже нельзя было
своротить, потому что по обеим ее сторонам стояла сплошная стена высоких и толстых елей.
На переезде Московско-Казанской железной
дороги была сорвана крыша с элеватора, штопором
свернут гигантский железный столб семафора, и верхний конец его воткнулся в землю.
— Я прошу вас, — продолжал Пилецкий, — об одном лишь: мне предстоит проезжать невдалеке усадьбы одного моего друга, Егора Егорыча Марфина, то не дозволите ли вы
свернуть почтовым лошадям с большой
дороги и завезти меня к нему
на именины? Расстояние всего десять верст, за каковые я готов заплатить хотя бы двойные прогоны.
Отряд
свернул с хорошей
дороги и повернул
на малоезженную, шедшую среди кукурузного жнивья, и стал подходить к лесу, когда — не видно было, откуда — с зловещим свистом пролетело ядро и ударилось в середине обоза, подле
дороги, в кукурузное поле, взрыв
на нем землю.
Солдаты с ружьями
на плечах шли сначала по
дороге, потом, пройдя шагов пятьсот,
свернули с нее и, шурша сапогами по сухим листьям, прошли шагов двадцать вправо и остановились у сломанной чинары, черный ствол которой виднелся и в темноте.
— А я из Клишина: там и переехал; все берегом шел… Да не об этом речь: я, примерно, все насчет… рази так со старым-то дружком встречаются?.. Как словно и не узнала меня!.. А я так вот взглянул только в эвту сторону, нарочно с
дороги свернул… Уж вот тебя так мудрено признать — ей-богу, правда!.. Вишь, как потолстела… Как есть коломенская купчиха; распрекрасные стали!.. Только бы и смотрел
на тебя… Эх! — произнес Захар, сделав какой-то звук губами.
Дорога,
на которую
свернул теперь дядя Аким вместе с мальчиком, служила в зимнее время единственным сообщением между домом рыбака, куда они направлялись, и Сосновкой.
А господь его ведает, вор ли, разбойник — только здесь и добрым людям нынче прохода нет — а что из того будет? ничего; ни лысого беса не поймают: будто в Литву нет и другого пути, как столбовая
дорога! Вот хоть отсюда
свороти влево, да бором иди по тропинке до часовни, что
на Чеканском ручью, а там прямо через болото
на Хлопино, а оттуда
на Захарьево, а тут уж всякий мальчишка доведет до Луёвых гор. От этих приставов только и толку, что притесняют прохожих да обирают нас, бедных.
— Если они идут к Москве, так
на что ж им
сворачивать на Калужскую
дорогу? Кажется, с большой Смоленской
дороги сбиться трудно; а
на всякой случай неужели-то они и проводника не найдут?
— Да так-то плоха, что и сказать нельзя. Объездом лучше; а все, как станете подъезжать к селу, так — не роди мать
на свете!.. грязь по ступицу. Вот я поеду подле вас да укажу, где надо
своротить с
дороги.
Поравнявшись с группою деревьев, которая с трех сторон закрывала церковь, извозчик позабыл о том, что советовал им старый ловчий, — не
свернул с
дороги: колеса телеги увязли по самую ступицу в грязь, и, несмотря
на его крики и удары, лошади стали.
Минут через пять березовая роща осталась у них назади; коляска
своротила с большой
дороги на проселочную, которая шла посреди полей, засеянных хлебом; справа и слева мелькали небольшие лесочки и отдельные группы деревьев; вдали чернелась густая дубовая роща, из-за которой подымались высокие деревянные хоромы, построенные еще дедом Полины, храбрым секунд-майором Лидиным, убитым при штурме Измаила.
Легкий стук беговых дрожек заставил Рудина поднять глаза. К нему навстречу,
на неизменном своем рысачке, ехал Лежнев. Рудин молча с ним раскланялся и, как бы пораженный внезапной мыслью,
свернул с
дороги и быстро пошел по направлению к дому Дарьи Михайловны.
Дорога на Шульпиху шла сначала старым заброшенным просеком (
на Урале говорят «просек», а не просека), а потом мы
свернули влево, где начинались покосы.
В нашем заводе были два пруда — старый и новый. В старый пруд вливались две реки — Шайтанка и Сисимка, а в новый — Утка и Висим. Эти горные речки принимали в себя разные притоки. Самой большой была Утка,
на которую мы и отправились. Сначала мы прошли версты три зимником, то есть зимней
дорогой, потом
свернули налево и пошли прямо лесом. Да, это был настоящий чудный лес, с преобладанием сосны. Утром здесь так было хорошо: тишина, смолистый воздух, влажная от ночной росы трава, в которой путались ноги.
Юрий хотел было
своротить с
дороги, следуя какому-то инстинкту… но гордость превозмогла; он остановился, вынул из кармана небольшой пистолет, взятый им из дому
на всякий случай, осмотрел кремень, взвел курок и приготовился к храброму отпору; скоро он заметил за собою, но еще очень далеко, белеющую пыль, и наконец показался всадник, который мчался к нему во все лопатки.
Выходя
на какую бы то ни было охоту, охотник внимательно смотрит вперед и, завидя недобрую встречу,
сворачивает с
дороги и сделает обход стороною или переждет, спрятавшись где-нибудь
на дворе, так, чтобы идущая старая баба, или недобрый, или ненадежный человек его не увидел.
Он хоть тоже
сворачивал с
дороги перед генералами и перед особами сановитыми и тоже вилял, как вьюн, между ними, но таких, как наш брат, или даже почище нашего брата, он просто давил; шел прямо
на них, как будто перед ним было пустое пространство, и ни в каком случае
дороги не уступал.
С таким намерением он выбрался
на большую
дорогу, слез с лошади, оборвал поводья,
свернул немного набок седло и ударил ее несколько раз арапником.
Разговор не замедлил склониться к литературе, или, лучше сказать, Шатров не замедлил круто
своротить его
на эту
дорогу, обратившись с просьбою, от имени всех, чтобы великий Николев, бесконечно разнообразный в своих творениях, прочел что-нибудь из своих эротических и сатирических сочинений.
Павел выпустил его из рук и несколько минут глядел
на него, как бы размышляя, убить ли его или оставит!? живым; потом, решившись
на что-то, повернулся и быстрыми шагами пошел домой.
Дорогой он прямиком прорезывал огромные лужи, наткнулся
на лоток с калачами и
свернул его, сшиб с ног какую-то нищую старуху и когда вошел к себе в дом, то у него уж не было и шляпы. Кучер остался тоже в беспокойном раздумье…
— Ну, да нешто… ступай все прямо по большой
дороге;
на десятой версте, мотри, не забудь, —
на десятой,
сверни вправо, да там спросишь… Как придешь в Заболотье-то, понаведайся к Ильюшке Степняку… там тебе всякий укажет…
— Эхва, у меня из памяти-то вышла могилка дяди Андрея! — воскликнул он, снимая шляпу и крестясь набожно. — Дорога-то вот тут же и
сворачивает в город…
на Закуряево… Эх, совсем запамятовал, чуть было с пути не сбился!
Это обстоятельство и, вдобавок, измятые и сломанные стволы растений, показывавшие, что
на том самом месте кто-то
своротил с
дороги в рощу, чрезвычайно удивило его.
Они
свернули в сторону и шли всё по скошенному полю, то прямо, то забирая направо, пока не вышли
на дорогу. Скоро показались тополи, сад, потом красные крыши амбаров; заблестела река, и открылся вид
на широкий плес с мельницей и белою купальней. Это было Софьино, где жил Алехин.
По широкой заводской
дороге мы проехали всего верст пять и затем
свернули влево,
на какую-то лесную глухую тропу с едва заметным колесным следом.
— Понимаете вы это? Взял сразу из станка в другую сторону и пошел все прямо.
Дорога тут была такая же широкая, и скоро опять начинался лес. В этом густом лесу
на следующий день еще сохранились в затишных местах следы. Они шли все прямо, не
сворачивая. Прошел он удивительно много и… не отступил ни шагу, пока…
Дорога расходилась: одна ветвь
сворачивала под прямым углом влево, к Москве, что и значилось
на тонкой дощечке, прибитой к толстому вертикальному столбу; другая вела вправо, к парку со многими увеселительными заведениями, что опять-таки указывалось перстообразною дощечкой.
Прибыв
на станцию, с которой должно было мне
своротить на Горюхино, нанял я вольных и поехал проселочною
дорогой.
Земля наша не бессудная: коли бы он теперича какие притеснения стал делать, я, может, и до начальства
дорогу нашел, — что ж ты мне, бестия, так уж оченно
на страх-то свой
сворачиваешь, как бы сама того, страмовщица, не захотела!
Василий Андреич правил, предоставляя лошади самой держаться
дороги. Но Мухортый, несмотря
на то, что вздохнул в деревне, бежал неохотно и как будто
сворачивал с
дороги, так что Василий Андреич несколько раз поправлял его.
О ее смерти меня извещала ее сестра, шедшая с нею некогда тем же беспорядочным путем, но более ловко воспользовавшаяся случаем, чтобы
свернуть на торную
дорогу приличий.
Ехать приходилось днем и ночью, кое-где для скорости
сворачивая с большой
дороги на прямые проселки.